воскресенье, 25 июня 2017
Фёдор Первый из моего детства
Федя был совершенно не водоплавающим. Любая, выглядевшая глубокой лужа заведомо признавалась опасной, преодолевал он ее с очевидной неохотой. Леса он, кстати, тоже не любил. Там дороги плохие. Не для Феди.
читать дальшеБывает, выберешься за грибами куда-нибудь… Бродишь-бродишь, возвращаешься к точке сбора, а Федя весь чумазый и в мошке. Комары, осы, слепни, мухи и прочая насекомая братия облюбовывала Федю по самое не могу – даже приблизиться к нему было страшно. Сырость потому что. Дожди же были (иначе с чего бы вдруг все за грибами рванули), дорогу развезло, в лесу влажно и душновато – отсюда и грязь, и мошкара, и нелюбовь Феди к таким поездкам.
Выбирался Федя оттуда частенько с большим трудом, и в таких случаях папа Федю, бывало, ругал. Сильно ругал, хоть и без мата, потому что дети же и дамы, и вообще папа матом практически не ругался. Но все равно Феде доставалось, хоть и не только ему – дорогам в лесу тоже перепадало. Папа был суров, но справедлив, охвачены были все причастные.
Еще Федя не любил летать. А я любила. Сидела на заднем сиденье и радостно вопила «Папа, вперед!», когда впереди на дороге показывался многообещающий бугор. И папа (иногда, особенно если мамы рядом не было) давил на газ, и мы взлетали. И летели – немножко. Феде же это было совсем не в кайф, он часто расстраивался и начинал брюзжать.
Федя приехал к нам из Сибири. Сибирь большая, ехать долго, так что повидал он много – и лесов, и полей, и городов. Города он любил больше всего. Там не так грязно, как в лесах, потенциально меньше опасных луж и взлетных бугров. И ругаются на него тогда реже и не так сильно.
Я всегда считала Федю очень красивым. Когда ему на смену пришла Марфа, мне было очень грустно – Марфа казалась мне куда грубее, сердитее и вообще… А Федя был добрым.
Эти его замечательные удивлено-круглые фары, это стрельчато-готичное изящество заднего крыла, эта легка остроносость… Вся его соразмерность, с которой может соперничать только Плимут Фурия – какая уж тут Марфа… Так мне тогда казалось. И потом, когда белую шестерку Марфуту сменил Форд Фокус, и папа, не мудрствуя лукаво, обозвал его Федей II, мне стало ужасно обидно за Федю I. Уж не знаю, почему – вроде ж наоборот, не забыли, в его честь назвали…
Впрочем, когда Марфуте в бок въехал какой-то нехороший человек, я исстрадалась по ней чуть ли не с той же интенсивностью, что и по Феде I. Широкой души были машинки!
@темы:
Гермес
-
-
26.06.2017 в 01:22